Я бы сказал, не что, а кто. Это была интересная история. В определенный момент жизни судьба свела меня с Сергеем Петровым, депутатом Законодательного Собрания Тверской области от ЛДПР, который после непродолжительного общения предложил мне возглавить ТРО ЛДПР. Аргументы приводились разные, но я не видел для себя смысла ни вступать в партию, ни тем более руководить отделением. Спустя несколько дней после разговора с С.Петровым мне позвонил мой знакомый, человек, которого я очень уважаю и к чьему мнению готов прислушиваться. Он убедил меня в том, что мне нужно принять предложение. Вот так, окольными путями, меня привели в ЛДПР.
- Насколько я знаю, вы возглавили местное отделение ЛДПР, но так и не вступили в партию. Вы пытались подражать Владимиру Владимировичу?
Я не вступил, но попал. Это изначально была какая-то авантюра, и только позднее я понял, что совершил ошибку. Мне тогда отец сказал: «ну, что ты, то в дерьмо, то в партию». Я не разделял идеологию ЛДПР, поэтому не видел смысла в нее вступать. Когда я принял приглашение, мы с С.Петровым отправились в Москву к Игорю Лебедеву, сыну Жириновского, который спросил меня, сколько денег я заплатил за место координатора. Чему я был очень удивлен и ответил: «А что, за это разве надо платить?» На самом деле, я в тот момент был очень далек от политики, успешно развивал бизнес, был топ-менеджером крупной компании. Только потом я понял, что некоторые дальновидные деятели разглядели во мне кошелек. Я действительно очень много вложил в партию, порядка 2 млн. рублей. Искренне хотел оживить отделение, старался строить партийную систему по бизнес модели. Все это длилось около года.
- Вы употребили слово «оживить», неужели ТРО ЛДПР требовалась реанимация?
Ей требовалось все. Было чувство, что я попал, образно говоря, в серпентарий. Пытался узнать у некоторых партийных активистов, за что они борются, но внятного ответа не получил. Видимо потому, что приоритеты борьбы там постоянно меняются. Объясняется это явление тем, что в мою бытность координатором противостояние внутри ТРО было между двух реальных противоборствующих сил – одна под руководством депутата ЗС ТО С.Петрова, а вторая -депутата Госдумы Д.А. Свищева. Я пытался объединить эти два лагеря, но ничего не вышло. Бодаются до сих пор, только теперь Королев с Петровым.
- В 2008 году вы приняли участие в выборах в ТГД. Как это было?
То, что я был руководителем местного отделения партии, работал на нее, вкладывал силы и средства, не значило ровным счетом ничего. Приблизились выборы, и С. Петров мне очень убедительно пояснил, что первыми в тройке должны пойти Русачков и Ёлкин, так как эти кандидаты согласованы с первым лицом, а я пойду третьим нахаляву, чтоб не пришлось еще раз заносить. Как и стоило предполагать, согласованные прошли, а я не прошел. Через пару дней С.Петров привез бумагу из Москвы о том, что меня снимают с поста руководителя ТРО. Потом быстро собрали конференцию, на которой обвинили меня в воровстве и во всех смертных грехах. Я с иронией смотрел на районных координаторов, которые еще вчера молились на меня, выстраивались в очередь за деньгами, которые я платил из своего кошелька, а теперь, по указке Петрова, они говорили в мой адрес откровенную ложь, выдвигали нелепые обвинения. В тот момент мне стало их по-настоящему жаль.
-Очень неприятная ситуация. Как мог такой известный политик, как С.Петров использовать втемную живого человека, да еще кормить партию за его счет? Даже не вериться. Думаю, вы вздохнули с облегчением, когда ушли из политики?
Я забыл про политику. Не мое это, не умею заниматься подковерной борьбой и не умею и не хочу подсиживать, подставлять людей. Не жили в политике, не фиг и соваться. Потом даже новости не смотрел: забил, забыл, забросил. И ежу ясно, что для околопартийных деятелей любые выборы - это бизнес. Вся борьба внутри разворачивается исключительно за выборы, за места и мандаты. Партийные списки зависят от результатов голосований на конференциях, на которых группировки бьются за голоса на подлете к выборам. Руководители районных отделений получают подачки от лидеров за «правильное» голосование, хотя, по большому счету, они ничего не решают. От районных лидеров мало что зависит, всегда есть главный, кто вечно рвет в атаку, кто достигает желаемого кнутом или пряником в виде 30 серебреников . Практически за счет этих подачек они и существуют, ведь размер материальной помощи от партии на тот момент составлял 1000 рублей. На эти деньги семью не прокормишь. Все стоит денег. Как известно, на последних выборах в ТГД место стоило 5 млн. рублей. Соответственно, в ЗС ТО дороже, в Госдуму ценник идет уже не в рублях, а в долларах, что не влияет на количество нулей.
- Но ведь в Думу вы все-таки попали?
Прошло два года, я уже и думать забыл про эти дела давно минувших дней, когда депутатская корка на меня буквально с неба упала. В 2011 году мне позвонил мой знакомый и начал меня поздравлять, что мол, с сегодняшнего дня, ты Юра, депутат ТГД, потому что Русачков написал «по собственному желанию» и по закону ты идешь следующий по списку. Стал депутатом, и у меня в руках оказался «золой мандат».
- «Золотой» в каком смысле?
В Думе были две уравновешенные силы: ЕР и КПРФ, чтобы склонить чашу весов в одну или другою сторону им нужен был мой голос. Когда для решения вопроса было необходимо простое большинство, на чью сторону вставал, туда и перевешивало. Все решения принимал сам, уговаривать меня было бесполезно.
- И как же они решали свою проблему?
По-разному: уговаривали, убеждали, предлагали компенсации за вступление в коалицию, за голосования. Вокруг меня постоянно вились какие-то непонятные личности, старались упаковывать меня в идеологическую обертку, просили проголосовать. Яркий пример, ситуация с универмагом «Тверь». Меня просто атаковали. Одни были за передачу здания областному суду, а другие против, одни тянули меня в одну сторону, другие в другую. Тогда я поехал в Бастилию и посмотрел на все с точки зрения коммерсанта: полтора этажа (из 4-х!!!) мебельных магазинов, и два человека, не считая меня, бродили там, тоскливо рассматривая ассортимент. Тут не выгодно было открывать магазин, тем более, что уже были «Олимп» и «Рубин», который, кстати, перетянул на себя часть арендаторов из Олимпа. Кроме того, МУП Универмаг нес убытки, нуждался в ремонте и на свое содержание сосал деньги из бюджета города, который и так трещал по швам. Я для себя принял решение, что самым целесообразным будет передать его суду. Тем более, что вместо него областной суд передавал в местный бюджет из федеральной собственности здания двух детских садов.
- Что прямо так приходили и заносили?
Конечно же нет, предложения делали люди со стороны. Но я их посылал прямым текстом. Не хотел, чтобы в будущем плевали в след моим детям, которые для меня важнее всего на свете. За тот небольшой срок, что я был депутатом, мне хотелось сделать что-то хорошее для города.
-Но у вас было только полгода, это очень мало для больших и хороших дел.
Я бы сказал, что месяца 3-4. Первое время я только пытался понять, куда я попал и что мне делать. Правые дули мне в правое ухо, левые – в левое. Это просто разрывало черепную коробку. За крупные проекты смысла браться не было, и решал только те вопросы, которые, на мой взгляд, были мне по силам. Может, они и не судьбоносные для города, но кому-то они принесли пользу. Я создал в думе рабочую группу по развитию велодвижения в Твери, она просуществовала 1, 5 месяца. Но благодаря ей мы установили несколько велопарковок, дали толчок развитию велодвижения в Твери и все это за счет привлечения спонсорских средств. Кстати, я сам в Думу ездил на велосипеде. Были и другие проекты, которые реализовал за счет собственных средств или привлечения спонсоров, и ни разу не привлекал средства бюджета.
- Как бывший депутат вы можете сказать, чем там намазано и что заставляет людей инвестировать деньги в политику? Может быть, все наперебой хотят помогать людям и любимому городу?
Да, ничем там не намазано, по сути, депутатство – это убыточное дело. За полгода работы лично я оказался в минусе. На свои деньги нанял помощницу, занимался общественной деятельностью. Но депутаты опять же все разные, кто-то работает, кто-то зарабатывает. С сугубо деловой точки зрения, власть – это хорошие преференции для бизнеса. Для непорядочных людей там действительно есть возможность подкрепиться за участие в коалициях. Коммунисты, например, очень боялись, что кто-то из них может проголосовать не так, как приказал обком. Поэтому перед решающими голосованиями их руководство требовало, чтобы все передали доверенности Котельникову и тот один шел голосовать, как положено. У них была жесткая партийная дисциплина, и решения сверху не обсуждались, хотя многие депутаты от КПРФ были абсолютно не согласны с политикой руководства. На последнем заседании, когда все собирали вещи, я встретил коммунистов в курилке, они утирались и говорили: «мы стадо баранов, что же мы наделали. Нам указывали, как голосовать и мы голосовали, мы же знали, к чему все приведет!» А поплакать было о чем. Ежемесячные компенсации в 20 000 рублей у большинства превышали доход по основному месту работы. Так там устроена жизнь. Поэтому я не хочу возвращаться в политику, я не умею заниматься интригами, мышиной возней. На сегодняшний день я чувствую себя комфортно и продолжаю заниматься общественными делами без приставки чиновник депутат и т.д.
-Но свои опыт в политике вы считаете ценным или для вас это стало бездарной тратой времени?
Любой опыт ценен, а политика – это школа выживания. Надо суметь выжить, не потерять себя и при этом суметь помочь людям. Но для того, чтобы помогать, не обязательно лезть в политику. Я без всякой политики по мере сил и возможностей стараюсь помогать людям, как человек, как волонтер. Именно в политике я понял, что заниматься в жизни нужно только тем, что по-настоящему исходит от сердца, тем, что несет людям добро.
