Что я могу сказать?
Да, я вырос в то время, когда студентки жили с преподавателями, а обнять коллегу на дружеской вечеринке или даже поцеловать считалось нормой. Не оправдывая себя, я прошу меня понять — границы телесной неприкосновенности для меня остались на уровне 2000-х годов, когда мы считали эти приставания милой игрой, в которой участники знают свои роли и никто не идет дальше неких границ, которые устанавливались в процессе общения. Это время ушло.
«Нет» для меня всегда значило «нет», и никогда я не использовал насилия или шантажа. Тем более служебного положения, которого собственно у меня никогда и не было — я никого и никогда не мог уволить, потому что никогда не был начальником.
Но это не оправдывает меня. Я не заметил, что пришла новая этика с её новыми определениями телесных границ и неприкосновенности. Я продолжал рискованно шутить на эти темы, да, обнимал своих коллег, делал им сомнительные комплименты, оценивая физическую привлекательность и намекал на близость, полагая, что это не переходит границ обычного флирта.
Не знаю, какое наказание теперь я должен понести за свои ошибки. Я приношу искренние извинения всем, кому мое фривольное поведение причинило дискомфорт и кто набрался мужества теперь рассказать об этом публично, анонимно или под псевдонимом.
В единственное оправдание скажу — я никогда не прибегал к насилию, алкоголю или моральному давлению. Со всеми коллегами, настоящими и бывшими, у которых я сейчас прошу прощения, с большинством из них у меня нормальные профессиональные и дружеские отношения, и они не оскорблялись моими объятиями или прикосновениями.
Я приношу извинения руководству и подписчикам телеканала «Дождь», на чью репутацию мое поведение наложило тень. Пусть они решат мою судьбу.