«Терроризм не является частью нас самих» — это девиз антитеррористической кампании, начатой властями Туниса несколько месяцев назад в ответ на растущее число актов насилия в стране. Главная идея кампании подчеркивает в качестве принципов тунисского общества терпимость и мирное сосуществование.
Всего лишь через несколько месяцев после теракта в тунисском музее «Бардо», в результате которого погибли 24 человека, тела на пляже Порт в Эль-Кантауи — одном из самых популярных курортов Туниса — стали для жителей страны воплощением самых жутких ночных кошмаров. После теракта в «Бардо» в отелях были усилены меры безопасности, и создается впечатление, что почти везде царит атмосфера повышенной настороженности, хотя власти не предприняли никаких мер для того, чтобы успокоить тунисцев и потенциальных туристов, которые уже начали отказываться от забронированных на период отпусков гостиничных номеров. Кампания «Этим летом я еду в Тунис», начатая после теракта рядом активистов по всему миру, казалось, поможет возродить надежды жителей Туниса и вернуть доверие туристов.
«Исламское государство» взяло на себя ответственность за теракт в Суссе, назвав своих жертв «членами коалиции по борьбе с ИГИЛ. По словам очевидцев, террорист тщательно выбирал свои жертвы, выделял их из толпы и стрелял по иностранцам из автомата Калашникова. При этом тунисцы уверены, что большое количество жертв среди туристов — это специальная тактика, выбранная для дестабилизации экономики страны.
Порт Эль-Кантауи считался одним из самых безопасных курортов. Туристический сервис на сайте британского правительства, составляющий рейтинг курортов, рекомендовал британцам избегать курортных зон на юге Туниса и вдоль 30-километровй границы с Алжиром. «Большинство британских туристов отдыхают на прибрежных курортах, и в большинстве случаев их отдых проходит без происшествий», — пишут на сайте специалисты.
Эти рекомендации соответствуют и мнению большинства тунисцев — чем дальше курортные зоны расположены от ливийской и алжирской границ, тем там спокойнее. Следовательно, тем больше европейских туристов могут рассчитывать на самые комфортные и безопасные условия отдыха.
Однако последний теракт, по всей видимости, ставит под сомнение обоснованность всех наших традиционных представлений о терроризме. До появления спутниковых телеканалов и до того, как интернет стал обычным делом в каждом тунисском доме, жители страны знали о терроризме очень немного — лишь то, о чем говорили в коротких новостных сообщениях. Только те, кто жили рядом с алжирской границей, могли с помощью обычных антенн ловить алжирские телеканалы и смотреть шокирующие репортажи, в которых показывали отрезанные головы и разрубленные тела — все то, что было типичным для алжирской действительности на протяжении «мрачного» десятилетия. Алжир был в каком-то смысле нашим «двойником» из параллельной действительности — он был совсем рядом, но его судьба сложилась совсем не так как наша.
«Как вам живется в стране, которой угрожает терроризм?» — этот вопрос сегодня задают тунисцам очень часто. Активизация исламского фундаментализма в Тунисе, которая объясняется, главным образом, безудержным ростом уровня бедности, ставит под сомнение имеющиеся теории о том, почему радикальные движения становятся все более популярными среди людей различного социального положения и с различным уровнем образования. Мнение о том, что теракты в Тунисе, Кувейте и Франции связаны между собой, означает, что перед нами стоит многоплановая угроза, на борьбу с которой потребуется много времени и средств.
Главной темой дебатов в СМИ является проникновение в массы идеологии ваххабизма и то, что повышению уровня радикализации способствует финансирование из сомнительных источников и существование пограничных проблем. Какими бы уместными ни были эти аргументы, такой подход не учитывает многие стороны проблемы — главным образом, каким образом террористы так быстро проходят подготовку и осваивают идеологию, причем, не выезжая из страны. Учитывая то, как цифровые технологии изменили способы распространения информации и культуры, больше нет смысла заявлять, что некоторые модели поведения или события чужды для страны и являются внешним фактором лишь потому, что они зародились или начались в других частях света.
Сегодняшний терроризм, появившийся уже после «Аль-Каиды», приобретает черты страны-хозяина и уничтожает ее изнутри. Возможно, точнее было бы сравнить терроризм не с распространением бактериальной инфекции, а с «раковой опухолью». Терроризм больше не является заимствованной, внешней проблемой. И борьбой один на один здесь не обойтись.