В поисках древнего храма. Часть II

[ Tags | Дальний Восток, Хабаровск, история ] Часть I: изучая карты; старая башня, неожиданная роскошь промышленной архитектуры; не то. Часть II: подземный ход; дорога смерти; реставрация рефрижератора; последний подозреваемый. 18 Когда стало окончательно ясно, что помещения центральной насосной фильтровальной станции хоть и безусловно интересны сами по себе, но не имеют никакой связи со старой китайской кумирней, я вышел наружу и стал искать ориентиры, которые позволили бы скорректировать дальнейшее направление поисков. Здесь на снимке любопытен переход от отштукатуренных стен к оригинальной открытой кирпичной кладке. Любопытно, почему при реставрации здания было принято решение сохранить эту границу. На переднем плане можно видеть заснеженный бакен, который, вероятно, в теплый сезон обозначает на реке границу водозабора. 19 Конечно, старая труба (метка №6 на моей карте, которую можно найти в первой части альбома) уже давно не используется по назначению – вместо паровых машин трудятся электрические двигатели, но «Водоканал» сохранил трубу как ценное историческое свидетельство. Она также была отреставрирована к 2007 году. Но здесь, признаться, меня более всего заинтересовал все же утес. Именно там следовало дальше искать следы тифонтаевской кумирни. 20 Чуть позднее я нашел эту фотографию – на ней по столбам перед забором, ограждавшим участок с кумирней, можно косвенно судить о расположении самого искомого здания по отношению к насосной станции городского водопровода. В ту пору, как видно по еще не появившейся с северо-запада пристройке, фильтрация не осуществлялась. Судя по этому признаку, снимок был сделан где-то в интервале между весной 1908 года и началом лета 1912-го. Можно обратить внимание на то, что первоначально световые фонари имели не такую форму, как в наши дни даже после реставрации. Фотография полностью подтвердила мою догадку, что искать старый храм следует не по современной Набережной улице, а на задворках Кавказской. 21 Но прежде чем покинуть покинуть территорию «Водоканала», нужно показать еще одну местную достопримечательность – начало подземного хода. Расположен он уже по другую сторону забора, чуть к северу от трубы. У меня на схеме вход обозначен цифрой «семь». 22 Подбираться к ходу с внешней стороны ограды к подземной галерее я не стал – это лучше делать в другой сезон. В принципе, ничего особенно загадочного в этом сооружении нет – к лету 1907 года тут уложили 200-мм напорный водовод, по которому вода от насосной станции на берегу поступала на вершину Артиллерийской горы – по сути своеобразную естественную водонапорную башню. Оттуда вода по подземным же коммуникациям диаметром 150 мм уходила уже на улицы города. При желании, конечно, можно попытаться поднять по галерее наверх, чтобы найти конец подземного хода и вылезти на поверхность из какого-нибудь коллектора закрытого вполне обычной крышкой колодезного люка. Не исключено, правда, что ход основательно завален разным хламом. В любом случае протяженность галереи невелика – вершина утеса находится совсем близко, о чем можно судить по карте. Как видно по навершию входа, стилистически галерея выдержана в одном стиле со зданием насосной станции и сложена из основательного красного кирпича. 23 На Кавказскую ехали на двух машинах – съемочная группа на своей, я на своей. Не знаю, почему, но водитель телекомпании решил, что меня интересует частный сектор ниже переулка Тургенева, и предостерег меня от наиболее очевидного, по его мнению, пути. В итоге дорога оказалась довольно долгой – аж через начало Калинина, откуда за АЗС мы свернули в переулок Конечный и выехали к самому началу улицы Комсомольской. Оказалось, меня пугали спуском от переулка Тургенева по Комсомольской. И не напрасно! Этот участок улицы на моей карте обозначен под цифрой «восемь». К сожалению, моя фотография не в силах передать всю прелесть этого спуска. Думаю, советчик был прав в том смысле, что остановиться на отполированном до блеска ледяном уклоне, присыпанном пудрой свежего снега, было бы чрезвычайно сложно. Другой вопрос, что я совершенно не собирался туда ехать. Однако поняв, что машина телекомпании привела нас совсем не туда, куда следовало, я самонадеянно пытался подняться вверх по Комсомольской, чтобы добраться до улицы Кавказской кратчайшим путем. Не тут-то было! Ни приличная зимняя резина, ни полный привод не помогли мне подняться более чем на полутора, максимум два десятка метров – потом машину потянуло обратно вниз, норовя завертеть волчком. Подлинная дорога смерти! Не понимаю, почему ее не закроют для движения, если не могут почистить ото льда! В общем, пришлось объезжать аж по улицам Запарина и Ленина, что в итоге удлинило дорогу более чем на порядок. 24 Так или иначе, но мы добрались до ворот комплекса, где сейчас продают разные строительные и отделочные материалы, раньше работали рыбокоптильный и колбасный комбинаты, а изначально открылся первый в городе промышленный рефрижератор. Справа как раз можно видеть здание, где он располагался – Кавказская, 35, на моем плане оно подписано цифрой «девять». 25 Так выглядел рефрижератор в начале прошлого века. Построили его летом 1913 года на немецкие инвестиции по задумке австрийского графа Ф.О. Рессингье (Рессегье), организовавшего в ту пору «Товарищество рефрижераторов для Хабаровска, Николаевска и Харбина». Расчет был сделан главным образом на обслуживание рыбообрабатывающей промышленности. Рефрижератор был оснащен немецким оборудованием, в нем было четыре морозильных камеры, самая крупная из которых имела вместимость до 20 тонн продукции. Работал этот промышленный холодильник от паровой силовой установки. Несмотря на размах, дело не задалось – в то время на Амуре держались довольно высокие цены на рыбу, что существенно ограничивало спрос. Тут не помогло и принятие графом Рессингье российского подданства, и получение звания купца второй гильдии. Весьма солидные мощности рефрижератора оставались в значительной степени невостребованными, и предприятие в итоге уже в 1914 году было продано другому австрийскому гражданину – Чарльзу Реджинальду Беркилю. Именно его имя красуется на этом архивном снимке. До муниципализации (так в ту пору назывался узаконенный грабеж) рефрижератора в 1922 году новой властью предприятие успело ненадолго сменить еще одного владельца. Затем до 1925 году оно находилось в ведении военных, после чего отошло городскому коммунально-хозяйственному управлению. В 1928 году на базе рефрижератора открыли колбасную фабрику, одновременно была произведена модернизация холодильного оборудования – новое доставили из Ленинграда. Тогда же здание рефрижератора с западной стороны было дополнено пристройкой, также поблизости возводились новые строения. От паровой установки в пользу электрической, однако, отказались только в 1930 году. Еще через девять лет, когда мощности фабрики стало явно не хватать для растущего города, ее переместили на новое место, а в комплексе бывшего рефрижератора открыли рыбокоптильное производство. В конце советской эпохи назначение производственных помещений и складов несколько раз менялись, пока в начале 1990-х завод не перешел в руки российско-японского предприятия «Амур-Трейдинг», следствием чего в итоге и стала современная специализация комплекса. Все эти метаморфозы полезно знать, чтобы проще было определить место, где до 1950 года параллельно с рефрижератором могло существовать строение кумирни. 26 Рефрижератор Рессингье, выполненный в великолепном псевдорусском стиле, в 1995 году был внесен в список объектов культурного наследия федерального значения как выдающийся образчик промышленной архитектуры начала XX века. Сейчас вовсю идет его реставрация. Этот факт не может не радовать; правда, меня смутило основание под мрамор, закладываемое в нижней части стен – ничего подобного, конечно, изначально не было и быть не могло. Оригинальная часть здания тут видна справа, а левая является пристройкой конца 1920-х годов. Справа на заднем плане фигурирует Дом радио. 27 В глубине территории раскинулся склад №4, обозначенный на моей схеме под номером «десять». Это один из двух «подозревамых». Здесь его крыша начинается уже на переднем плане, но она в значительной степени укрыта снегом. 28 Это же здание со стороны, обращенной к берегу. Некогда здесь, вдоль обрыва, проходил улочка, к которой и был ориентирован вход в кумирню. Возможно, именно здесь она и стояла. 29 Не исключено, что если провести исследования фундамента или даже стен первого этажа южной части склада, можно будет наткнуться на остатки кладки тифонтаевской кумирни. 30 Впрочем, я на этот счет несколько сомневаюсь, так как склад №4 стоит практически параллельно зданию насосной станции, только выше по рельефу, а, если судить по столбам на фотографии №20, буддистский храм был чуть смещен выше по течению. 31 И главным подозреваемым тогда становится здание, указанное на моей схеме под номером 11. Здесь его можно видеть на заднем плане. За ним уже начинается частный сектор, который явно выходит за границы зоны поисков (напомню, что здание кумирни использовалось как склад). 32 По стенам и общему облику здание можно в равной степени отнести как к концу 1920-х, так и к началу 1950-х годов – промышленные строения, тем более на задах территорий, тогда чаще всего отличались предельной утилитарностью и невысоким качеством кладки. Кроме того, не исключено, что снос или перестройка кумирни состоялись раньше, чем утверждают источники, ведь точных свидетельств судьбы храма нет, по крайней мере ни мне, ни историку архитектуры Николаю Петровичу Крадину они неизвестны. 33 Повторю, что без серьезных археологических исследований сейчас следы тифонтаевской кумирни, не говоря уже об остатках более раннего храма, не найти, хотя их, судя по всему, и скрывает неказистое строение слева. Но если воспользоваться этим шансом, то город получит очень яркую достопримечательность. Он ее получит, даже если просто воссоздать кумирню по фотографиям – так или иначе, это ведь было старейшее культовое сооружение Хабаровска, по возрасту превосходящее сам город! И такой объект, даже полностью реконструированный, наверняка вызвал бы немалый интерес у китайских туристов, что могло бы положительно отразиться на развитии туристической индустрии.