Когда происходит столкновение амбиций какой-нибудь интенсивно развивающейся страны с амбициями какой-нибудь общепризнанной державы, отношения между ними неизбежно накаляются. Это мы знаем еще со времен Пелопоннесской войны, когда Афины и Спарта боролись за превосходство в Древней Греции. Политолог Грэм Т. Эллисон (Graham T. Allison) насчитал в общей сложности 15 подобных прецедентов, начиная с 1500 года. В 11 случаях дело доходило до войны.
А как будет разворачиваться борьба между Соединенными Штатами и Китаем, меряющимися силами в XXI веке? Об этом речь шла на 15-й встрече в рамках Стокгольмского форума по проблемам Китая — весьма представительного «круглого стола» с участием известных экспертов, состоявшегося на прошлой неделе в Гуанчжоу. Среди прочего эксперты рассуждали о том, может ли между двумя сверхдержавами однажды разгореться военный конфликт.
В итоге они пришли к выводу, что до этого дело, скорее всего, не дойдет, хотя обе стороны и зациклены на борьбе друг против друга. В Гуанчжоу китайская сторона «упражнялась» в скромности, утверждая, что «США еще на протяжении многих, многих лет будут оставаться номером один», и что, несмотря ни на какие споры по поводу островов в Южно-Китайском море, мнение, что Китай ввяжется в конфликт с американскими ВМС, «абсолютно глупо».
Это действительно так, хотя КНР на протяжении многих лет активно вооружается: американцы в военном отношении, безусловно, остаются мировым лидером. Чтобы не попасть в «ловушку Фукидида», в Пекине сделали ставку, в первую очередь, на экономическое соперничество. Китай сейчас является однозначно самой экономически мощной державой в Азии и главным торговым партнером всех своих соседей — притом, что еще недавно им являлись именно США.
И Поднебесная систематически расширяет свое экономическое могущество. Через Юго-Восточную Азию в Европу должен пролечь Новый Шелковый путь — по воде и по суше. Кроме того, совместно с партнерами по БРИКС (Бразилия, Россия, Индию и ЮАР) Китай основал Банк развития этого межгосударственного объединения.
Но главным проектом Пекина в настоящий момент является Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), число государств-участников которого уже достигло 57. Вашингтон усматривает в этом политически мотивированном проекте потенциального конкурента для Всемирного банка и Международного валютного фонда, где решающее слово по-прежнему принадлежит Западу, и по всем дипломатическим каналам провоцирует отрицательное отношение других стран к новому банку. Но британцы, израильтяне, австралийцы, немцы и многие другие не смогли отреагировать оперативно. В итоге АБИИ противостояли лишь США и Япония. «Мы все испортили», — вздыхал в Гуанчжоу один из членов американской делегации. «Нас попросту обставили».
Китай сейчас восседает на гигантской горе денег — его валютные резервы составляют порядка четырех триллионов долларов. Эти средства Пекин собирается вкладывать не только в американские государственные облигации, но и инвестировать в Азии, Европе и других регионах мира. Однако дружбу нельзя купить. В этом Пекину пришлось убедиться в Мьянме и на Шри-Ланке, где после массовых протестов населения пришлось остановить несколько крупных строительных проектов, финансировавшихся Китаем.
«С растущими державами такие вещи иногда случаются», — лаконично отреагировала на это американская сторона. Если в 1950-х годах было популярно выражение «чертов американец», то вскоре, похоже, появится выражение «чертов китаец».
Ясно одно: одновременно с властью растет и ответственность. Однако Китай предпочитает не вмешиваться в политическом и дипломатическом плане во многие острые конфликты — от Сирии и Ирака до Украины. Конечно, Путин, аннексировав Крым, нарушил свято соблюдаемый Пекином принцип «территориальной целостности», но Поднебесная не стала торопиться с осуждением российской агрессии. Один из китайских участников встречи в Гуанчжоу объяснил лавирование своего правительства тем, что надо проявить понимание к «интересам безопасности» Москвы, сразу, однако, признав: «Китай попал в чрезвычайно неловкую ситуацию!»
Европейцы, которые сплоченно и четко действуют в ситуации вокруг украинского кризиса, в борьбе между двумя берегами Тихого океана остаются не более чем заинтересованными наблюдателями. Однако и там им приходится в буквальном смысле делать выбор в пользу более предпочтительного для них цвета. Потому что паранойя, которой охвачен Пекин в связи с «цветной революцией» на Украине, с «арабской весной» и с «зонтичным восстанием» в Гонконге, не менее ярко выражена, чем оная у Путина.
Так что «новый тип отношений между державами» — так Пекин обозначает свои отношения с Америкой — касается также и европейцев. Хотя Европа и не является мировой державой, ЕС в экономическом и политическом смысле весьма силен и может совместно с другими демократическими силами осложнить жизнь авторитарным правителям — будь то Путину или Си Цзиньпину, — стремящимся сформировать новый мировой порядок по собственным лекалам.