Большой рассказ о деградации и крахе самурайского сословия в Японии.
В закладки
Какие мысли возникают в голове при упоминании Японии? Ассоциаций множество, начиная с сакуры и заканчивая аниме, но одна из них наиболее яркая – это самураи. Облачённые в расписные доспехи с рогатыми шлемами, готовые ринуться в самую гущу сражений и погибнуть за свои идеалы, они породили достаточно слухов и домыслов, в то время как о реальном положении самурайского сословия в феодальной Японии знает куда меньше людей.
Часто представление о самураях излишне романтизировано, ведь в реальности эпоха «тех самых» самураев закончилась еще в начале 17-го века. Дальше, вплоть до конца 19-го столетия, это некогда высшее сословие неуклонно деградировало, в конце концов встретив свой бесславный конец и оставшись жить лишь в памяти потомков.
Основные источники статьи:
- Жуков А.Е. «История Японии. Том 1, 2»;
- Лещенко Н.Ф. «Япония в эпоху Токугава»;
- Джеймс Л. Мак-Клейн. «Япония. От сёгуната Токугавы — в XXI век».
Расцвет самурайского сословия
Настоящим раздольем для самураев являлось средневековье, когда в Японии постоянно гремели войны. В то время основным занятием различных самурайских кланов были сражения друг против друга в борьбе за власть, и облачённым в доспехи о-ёрои воинам не приходилось ни минуты думать о трудоустройстве – их ремеслом являлась война, которой их учили с малолетства. Эти профессиональные качества очень ценились: без дела (да и в бедности) самураи точно не сидели.
Примерно с 12-го века в самурайской среде начали складываться правила и понятия, которым обязан был следовать каждый представитель самурайского сословия. Позже этот кодекс, который из поколения в поколение дополнялся и редактировался, получил название «Путь воина», или же бусидо. Согласно данной концепции в её классическом виде, самурая отличает благородство, справедливость, искренность, смелость и обязательство соответствовать своему высокому происхождению.
Главной чертой самурая являлась преданность господину и готовность умереть за него в любой момент. Для них гибель за свои идеалы считалась не меньшим успехом, чем победа в сражении ради славы сюзерена. Хотя нередко самураи сбегали с поля битвы или уходили на сторону врага. Но большинство старалось соблюдать заповеди бусидо.
Путь воина в эпоху Великого мира
В 1603 году кончился так называемый период Сэнгоку, или Эпоха воюющих провинций – это междоусобная война, длившаяся с 15-го до начала 17-го века. Сёгуном – фактическим правителем государства – стал Токугава Иэясу.
На смену сотрясавшим страну войнам пришла эпоха «Великого мира», продлившаяся больше 250 лет. Не ликовали лишь самураи: поля сражений для них являлись родным домом. Теперь всё это осталось в прошлом, а впереди их ждало лишь туманное будущее.
Сёгунат не оставил своих солдат на произвол судьбы. Начав работу над установлением строго иерархической централизованной системы управления, государству потребовалось большое количество чиновников – винтиков огромной государственной машины. Как раз этими винтиками и стали самураи, из великих воинов превратившиеся в обычных бюрократов.
Вместо катаны воины брали в руки перья, сменив потрёпанные в боях доспехи на чиновничьи одеяния. Менялась и идеология. Согласно изданным в 1615 году сёгунатом предписаниям, самураям следовало почитать старые воинские традиции, а вместе с тем изучать музыку, книги, искусство и тому подобное. Таковы были новые реалии: чиновник может не уметь махать мечом, но образованным быть обязан.
Стремясь сгладить углы и перевести высшее сословие на «новые рельсы», сёгун переселял знатных самураев в города, где те оседали в комфорте и роскоши. Но для большинства из них, как менее богатых, так и тех, кого не прельщали городские удобства, менее туманным будущее не становилось. У них всё ещё оставалась масса вопросов, наиболее важные из которых: что же значит быть самураем в Великом мире и каков теперь Путь воина?
Первым ответить на эти вопросы попробовал известный фехтовальщик Миямото Мусаси в своем трактате «Книга пяти колец». С первого взгляда книга являлась ничем ни примечательным пособием по владению оружием и ведению войны, однако в ней таилась более глубокая идея: настоящий самурай должен стремиться не к смерти, а к успеху в любых начинаниях. Автор трактата целиком и полностью отвергает культ смерти, привычный для бусидо в его классическом виде.
Другим крупным философом 17-го века, взявшимся за переработку кодекса поведения буси, был Ямага Сокё. В работах «Путь самурая» и «Сущность учения воина» он пошёл ещё дальше Миямото Мусаси и заключил, что в эпоху спокойствия самураи должны посвятить всё своё время искусству и наукам, воспитывая в себе чистоту и искренность.
Философ считал, что искренность и чистота намерений являются основой добродетели, которую Сокё ставил во главу угла. Быть честным и преданным своему господину и в качестве воина, и в качестве чиновника – это и характеризовало самурая «нового времени».
Ответом на вопрос «Что делать?» стало правило «Воспитывать в себе добродетель и продолжать служить своему господину в новых реалиях». Самурайская философия начинала стремительно трансформироваться в изменившихся условиях
Далеко не все самураи обрадовались переменам. Одни тихо ворчали, попивая саке. Другие вступали в пылкие споры и устраивали драки. Ну а третьи, в знак протеста и в дань традициям, вспарывали себе животы, горюя о почившем хозяине или невозможности продолжать приносить ему пользу на полях сражений.
Одним из таких «ортодоксов» был Ямамото Цунэтомо, называвший политику сёгуната попыткой приручить самураев. Он выступал резко против предложенных Мусаси и Сокё новых концепций бусидо, отстаивая классическую трактовку Пути воина. Все свои взгляды Ямамото Цунэтомо изложил в книге «Хакагурэ», или «Сокрытое в листве».
Так или иначе, Ямамото протестовал мирно – не желая становиться самураем-чиновником, он оставил свои обязанности и закончил жизнь в гордом уединении далеко от городской суеты. Самые же отчаянные вновь брались за оружие.
Уже в первой трети 17-го века число ронинов – самураев, оставшихся без хозяев – стремительно росло. Не видя себе применения в новом мире, они уходили в разбой и грабеж. Споры о Пути воина их совершенно не интересовали: про бусидо они напрочь позабыли, променяв высокую мораль на звонкую монету.
Протестные настроения достигли своего пика к 1651 году, когда группа из двух тысяч ронинов попыталась свергнуть нового сёгуна Иэцунэ и истребить клан Токугава. Заговорщики надеялись, что в этом случае начнется новая междоусобная война, в которой они снова найдут себе применение. Но чуда не случилось – план сорвался, а революционеров жестоко наказали.
Весь 17-й век прошёл для самураев под эгидой морально-нравственных терзаний и этических споров о том, должны ли они смириться с новым порядком. Концепция бусидо менялась, превратившись из кодекса самурая в кодекс любого порядочного человека. Жизнь переворачивалась с ног на голову, однако самое серьезное сражение ждало самураев впереди. Их последним врагом стал капитализм, и его воинам победить не удалось.
Самураи против капитализма
Товарно-денежные отношения начали проникать в Японию еще во второй половине 18-го века. Из-за частых неурожаев и наступления технического прогресса крестьяне стали всё больше втягиваться в коммерческую деятельность, переключаясь с чисто земледельческого труда на огородничество, посев хлопка, чая и так далее. Таким образом зарождалась сельская буржуазия.
В ногу с крестьянами шли ремесленники: по всей стране возникали мануфактуры и крупные ремесленные производства. Поспевали и купцы, сбывавшие товар в городе.
Что касается самурайского сословия, то оно находилось в ещё большем кризисе, чем раньше, и стремительно деградировало – как материально, так и морально.
Еще с начала 17-го века самураям стали платить заработную плату в коку риса (1 коку равняется 150 килограммам риса), которая была фиксирована и не менялась. На протяжении 17-го – первой половины 18-го века стоимость риса почти постоянно росла, и самураи жили припеваючи.
Но вскоре всё изменилось: процесс протоиндустриализации обогащал «низшие классы», в то время как высшее сословие наоборот беднело. Риса им платили все меньше и меньше из-за участившихся в последней трети 18-го века неурожаев.
Неурожаи и обнищание бюджета также приводили к тому, что «боссы» рядовых самураев-вассалов, так называемые даёме (князья на местах), выгоняли своих воинов на улицу, урезая собственные затраты. Число ронинов в начале 19-го века росло в геометрической прогрессии.
Мало того, самураям было запрещено заниматься торговлей и ремеслом, не говоря уже о земледелии. Они попали в настоящую ловушку, из которой не могли выбраться. Традиционная сословная система трещала по швам и всё больше напоминала тонущий корабль, а самураи шли на дно с этим кораблем.
В сложившихся обстоятельствах многие из них, признав поражение, порывали с прошлым и уходили в ремесло, земледелие или торговлю. На рубеже 18-19 веков всё чаще можно было наткнуться на самурайские семьи, некогда почивавшие на лаврах, а теперь занимавшиеся огородничеством для продажи.
Другие открывали мастерские, жалея, что в молодости так много времени уделяли фехтованию и так мало рукоделию. Для того, чтобы смастерить сандалии, масляную лампу или зонтик, требовалась немалая удаль. Начальный капитал ронины нередко сколачивали, сбывая на рынке свои доспехи.
Ещё один популярный выход из патовой ситуации — это продажа своего высокого происхождения. Самурай брал на воспитание сына, например, купца, и делал его своим наследником. Самые же ленивые шли по пути наименьшего сопротивления и начинали заниматься разбоем.
Огромное количество самураев отказывалось опускаться до столь низменных занятий. Их положение ухудшалось из года в год, потому как природные катаклизмы били по Японии и в первую половину 19-го века. Не всегда они получали и четверть положенного им рисового пайка, не говоря уже о постоянных задержках выплат.
Неурожаи начала 19-го века привели к тому, что в 1833 году Японию настиг тяжелейший голод — «голод Тэмпо». Он длился пять лет и унес жизни более 1,5 миллионов человек.
Единственное, что оставалось воинам – залезать в долги, беря ссуды у ростовщиков и купцов. И это касалось не только рядовых самураев, ведь нередко в должниках у торговцев оказывались крупные даймё, чьи доходы также неумолимо сокращались. Самураи предоставляли купцам право на получение своих рисовых выплат, присваивали им знак воинского отличия – право на ношение мечей, до этого являвшееся привилегией исключительно высшего сословия. И всё это ради погашения непосильного долга.
Многочисленные свидетельства современников говорят о презрительном отношении купцов и торгашей к должникам из числа самураев. Даже самых высокопоставленных из них ростовщики заставляли ждать и унижаться ради получения денег. И самураи унижались, хотя были и те, кто не желал мириться с таким отношением и прибегал к рэкету наиболее болтливых или вредных купцов. Однако последние от этого не сильно страдали, нанимая себе охрану из менее гордых ронинов.
Кризис бил не только по карману, но и по морали самураев. Столетиями они являлись привилегированным классом, элитой общества. Теперь же зажиточные крестьяне и торгаши смотрели на них с презрением, не говоря уже об их финансовом превосходстве. Это вгоняло самураев в глубокую депрессию.
Более того, в результате торговой революции на рынки Японии хлынуло огромное множество новых товаров и услуг. Привыкшие жить в роскоши самураи ринулись скупать новинки, но возникала проблема: многое оказалось им не по карману. В результате у них развивался комплекс неполноценности. Но что самое ужасное – над самураями начинали смеяться.
Симбиоз бедности и морального разложения – так можно охарактеризовать самурайское сословие в Японии начала 19-го века. Мысли о том, чтобы что-то продать или заложить, стали для самураев обыденностью.
…душевное состояние и манеры самураев становятся позорными и недостойными. Они превратились в лгунов и мошенников.
Самураям же ничего не оставалось, кроме как огрызаться, по старой памяти называя купцов и крестьян отбросами из нижних слоев. Показательна фраза, сказанная крупным самураем-чиновником Осио Хэйхатиро в 1837 году: «Ненавистные пройдохи – богатые горожане не только подчиняют себе самураев, пользуясь их затруднительным финансовым положением, но позволяют себе грубости, гордясь и выставляя напоказ свое богатство». Устами Осио говорило огромное множество самураев, оказавшихся на обочине жизни.
В таких условиях ни о какой высокой морали и Пути воина говорить не приходилось. Разбой, жульничество ради уплаты долга и отказ от высокого титула – всё это не соотносилось с концепцией бусидо. Более того, в первой половине 19-го века около 70% владельцев публичных домов в сердце Японии – городе Эдо – оказались выходцами из самурайского сословия.
Реставрация императорской власти и закат самурайского сословия
В середине 19-го века доживал своё и сёгунат Токугава, столкнувшийся с огромным количеством проблем. Казна нищала, в бюджете страны образовалась дыра. Западные державы (в том числе и Россия) вынуждали Японию прекратить изоляционную политику и открыть свои рынки, в результате чего страна фактически оказалась в положении колонии. Внутри государства сёгуна критиковали приверженцы традиций, воспринимавшие открытие страны как предательство.
В оппозиции сёгунату стояло огромное количество ронинов, преследовавших собственные интересы. Во всех своих бедах они винили клан Токугава, вследствие чего всё более популярной становилась мысль свергнуть сёгунат и «сделать самурайское сословие снова великим».
В 1860-х годах по всей стране полыхали антисёгунские восстания, повлекшие за собой революцию. В 1868 году она окончилась свержением сёгуната Токугава и восстановлением полноправной императорской власти.
Вокруг императора Муцухито, более известного как Мэйдзи (таково его предсмертное имя), сформировалось временное правительство, главной целью которого стало вывести страну из глубочайшего кризиса и покончить с затянувшимся в Японии феодализмом.
Однако ронины и оппозиционно настроенные самурайские кланы, внёсшие огромный вклад в свержение сёгуната, тем самым только сильнее затянули петлю на своей шее. В 1873 году новое правительство решило ликвидировать закрытое самурайское сословие как пережиток прошлого и начать набор в регулярную армию европейского типа.
Эта мера расколола правительство на два лагеря. Во главе несогласных встал один из «героев 1868» Сайго Такамори, сражавшийся против клана Токугава, а не самураев. Он считал стремление реорганизовать армию аморальным и вредным, поэтому в 1873 году со своими единомышленниками вышел из правительства.
В 1876 году власти издали закон, по которому у бывших самураев отнималось право носить мечи. Казалось, обратно пути нет, и эпоха самураев завершилась навсегда.
Через год Сайго Такамори возглавил повстанческую армию и направился из Кагосимы навстречу правительственным войскам. Последний боевой клич самураев прозвучал во время битвы при Сирояме 24 сентября 1877 года, в которой мятежные силы потерпели поражение, а Сайго убили.
Символично, что «последний самурай» пал не от меча, а от пули. Позже его гибель обросла легендой, согласно которой перед самой смертью Сайго вспорол себе живот, устремив взор на императорский дворец.
Таким образом, осенью 1877 года самурайское сословие прекратило борьбу со временем, забрав с собой японскую средневековую романтику. На место облачённых в изящные доспехи воинов, история которых несла в себе огромное количество героических подвигов и красивых легенд, пришла безликая регулярная армия.
Впрочем, хоть самураев и выгнали с исторической арены, их культура не исчезла. В первой половине 20-го века концепция бусидо в извращенном виде стала основой идеологической пропаганды милитаристского японского правительства. Засорять разум молодых солдат получалось успешно – вспомнить только смертников-камикадзе, подражавших великим самураям прошлого. После Второй мировой войны с этим покончили.
В настоящее время множество японцев с удовольствием овладевают навыками классического фехтования, рукопашного боя и стрельбы из лука. А какой японец не улыбнется, назови его самураем?
Наверное, виной тому универсальность, которую приобрел Путь воина ещё в эпоху Великого мира. Тогда быть самураем означало честно выполнять возложенные на тебя обязанности, какими бы они ни были, и всегда оставаться верным своему слову и делу.
Эта статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает, и как туда вступить, рассказано в этом материале.