История как ресурс для политической мобилизации и предпосылка для интерпретации нынешних событий присутствует в революции Евромайдана, а также в войне России и Украины. Только с точки зрения истории можно объяснить новые линии разлома, которые проявились в наши дни; только историческая перспектива позволит понять, почему война России против украинцев так разно оценивается различными европейскими странами. Но погружение вглубь истории необходимо прежде всего для того, чтобы определить Майдан и 2014 год как переломный пункт.
Майдан: что это было? Националистический путч? Социальный феномен нового типа? Последняя пока революция в ряду европейских революций, которые произошли в 80-е годы с возникновением движения «Солидарность» в Польше? Прагматичная, ситуативная реализация собственных интересов на границе? Или неоимперский проект Владимира Путина, который одновременно призван укрепить власть внутри страны?
Как только начинаешь искать исторические объяснения, временные и географические рамки расширяются настолько, что охватывают полностью эпоху Нового времени в Европе. Тем не менее представляется целесообразным начать дискуссию в формате двусторонней германо-российской Комиссии историков.
Среди других стран Евросоюза Германия — важнейшее действующее лицо в конфликте; в то же время в Германии существует явный недостаток исторических знаний об Украине. Важная цель Комиссии заключается в том, чтобы углубить эти знания и работать над созданием институциональных основ исследований, связанных с Украиной, в Германии и наоборот. Она выполнит и классическую задачу двусторонней комиссии историков, которая состоит в таком исследовании общей истории двух государств и наций, чтобы общественный исторический дискурс и уроки истории могли бы ссылаться на фундамент, признанный обеими сторонами.
То, что приметно игнорируется
Наряду с Белоруссией Украина относится к территориям, для которых последствия немецкой оккупации во время Второй мировой войны были самыми ужасными. Украинцы стали жертвами, свидетелями, а также коллаборационистами в войне на уничтожение, развязанной Германией. В немецком историческом сознании это во многом игнорируется. Чувство вины распространяется только на Россию как правопреемницу Советского Союза. Это тем более удивляет, что Украина не только значилась как объект уничтожения и эксплуатации ресурсов в «Генеральном плане Ост» национал-социалистов, но и играла ключевую роль в плане развития Сталина. Его ускоренная индустриализация «осознавала и принимала» факт гибели миллионов людей на Украине.
Комиссия историков является лучшим местом для того, чтобы выяснить исторические предпосылки восприятия другой стороны. В Германии наблюдается стремление к игнорированию некоторых пунктов в том, что касается Украины: даже после противоречащей нормам международного права аннексии Крыма слишком высокой была готовность рассматривать Украину как объект российских интересов или отказать ей в статусе «настоящей» нации. До Майдана Украина рассматривалась в Германии то как потенциальная территория для собственной воинственной экспансии, то как безнадежно коррумпированное государство олигархов, то в контексте фольклора. Традиции гражданского общества, которые проявились на Майдане, удивили немецкую общественность.
Примечательную, пока еще не выясненную роль в ментальной переоценке масштабов Европы с немецкой точки зрения сыграла дискуссия о Центральной (Средней) Европе 80-х годов. К Центральной Европе тогда относили прежде всего Польшу, Чехословакию и Венгрию; Украина в ней «присутствовала» разве только со своим габсбургским наследием в виде Галиции. Значение дискуссии заключалось в разграничении Центра (Середины) и Востока: объединись это «максимальное разнообразие на минимальном пространстве» (Милан Кундера), то все, что располагалось восточнее, было пронизано однородностью и имперским господством. Уже в 80-е годы имела место идеология истории, так как стилизованной реальности «Центральной Европы» больше не существовало после геноцидов времен Второй мировой войны и насильственных переселений послевоенной эпохи.
Многообразие при отсутствии дискриминационной политики в отношении меньшинств
Век экстрима в полной мере оставил след и на Украине; в крайнем случае, периферия «Центральной Европы» 80-х годов отличается тем многообразием, на которое она претендует: украинцы, говорящие по-украински, украинцы, говорящие по-русски и русские, говорящие по-русски. Евреи и татары вместе жили в одном государстве, и оно не проводило дискриминационную политику по отношению к ним, в отличие от Чехословакии и Польши в послевоенное время. Лишь вторжение России разрушило эту действительность в Крыму и некоторых областях Восточной Европы.
В Варшаве и Москве существуют Германские исторические институты; Германия постоянно обменивается научно-историческим опытом с Польшей и Россией в рамках работы Исторической комиссии и Комиссии по школьным учебникам. Германо-украинская Комиссия историков — первый шаг к институциональным связям между двумя историческими науками. С германской и украинской стороны в работе Комиссии задействованы историки, чьи взгляды выходят далеко за рамки национальной истории, а также истории двусторонних отношений.
Помимо этого, директора Германских исторических институтов в Москве и Варшаве выразили готовность содействовать деятельности Комиссии. Существуют все предпосылки того, что Комиссия добьется внимание в международном историческом ландшафте. На этой неделе состоится ее «первый выход в свет»: в Берлине пройдет конференция «Война и революция: Украина в период крупных европейских трансформаций Нового времени».