Фицджеральд написал роман "Великий Гэтсби" в те времена, когда мораль еще по старинке выходила кланяться публике под занавес, хоть и недвусмысленно уже получала в нос вениками из аспарагуса от зрителей. Баз Лурман снял фильм "Великий Гэтсби" в те времена, когда мораль вытаскивают на сцену в самом начале и заставляют жонглировать апельсинами и танцевать фокстрот, потому что - ну надо же учиться себя как-то подавать.
Знаете, когда смотришь вот эту вот кинокартинку, то ужасно хочется собаку. Потому что ну невозможно же смотреть на актера Тоби Магвайра и не хотеть собаку. Лучше всех про него мне вчера рассказала Аня. Оказывается, Тоби Магвайр когда-то сыграл свою лучшую роль в фильме про лошадь. Аня так сказала - там фильм про лошадь, как она скачет, как она побеждает, как у нее все плохо, но она в конце всё выигрывает. А Тоби Магвайр, говорю я. А, говорит Аня, он там жокея играл.
В общем, понимаете, да?
Если смотреть фильм про Тоби Магвайра и про лошадь, то запоминается лошадь.
Но я вообще про мораль начинала. Сейчас продолжу. Знаете, про что роман Фицджеральда? Да, знаете, конечно. Он про деньги, про их великолепный запах, про вот их восхитительное шуршание и про то, как вот это вот всё-всё можно вдруг купить и утопить в шампанском, и девчонки вокруг, и патефон хрипит, и золото мешается с жиром и растекшейся тушью, и так хорошо, потому что никто вокруг не думает. И вот у Фицджеральда такой роман - золото, блестки, тафтушки и шелка, как зелененький арбузик, а потом он постепенно арбузик режет, а он внутри уже поплыл сахаристой гнилостной ваткой, и под конец остаются только семечки и Ник Карравэй, которого вовремя протошнило.
"Великий Гэтсби" у Фицджеральда начинается как огромная вечеринка, которая заканчивается утренним похмельем.
Мораль выходит на сцену и напоминает о себе как рвота.
У База Лурмана всё по-другому. Фильм - это такая иллюстрация к книге. Только знаете, в стиле - "книжки для бедных слепых деток". Кинокартинка разворачивается прямо как эталонный метр. Сначала были двадцатые - вот, смотрите, хронику двадцатых, мы вам ее покрасили, а если вы не поняли, то мы вам это еще прочтем. Вот богатеи жиреют на бирже - показывают кадры богатеев, которые жиреют на бирже - закадровый голос читает что-то о богатеях, которые жиреют на бирже. И далее фильм катится плоско и кругло по тексту романа, изредка прорываясь живыми картинами. Вот Дэйзи, говорит нам Ник. Показывают Дэйзи. Дэйзи красивая, суфлирует закадровый голос. Кэрри Маллиган красивая. Еще у нее платочек на голове как будто берберри. Если девушка в платочке берберри снимается в кино, то она точно красивая. Если без платочка будет, никто не догадается.
А вот, господи боже мой, зеленый огонек.
Это символ надежды.
Если вы не поняли, посмотрите, пожалуйста, еще на зеленый огонек двадцать четыре раза.
Чтобы вам было понятнее, Гэтсби все время будет тянуть к нему руку.
Это так, чтобы было понятнее.
К говну люди руки тянуть не будут, вы уж поверьте.
И вот оно все так катится ровненько по сюжету и ярко до невозможности - и не перестает быть ярким. Уже и Гэтсби распустил слуг, и по тексту должно начаться какое-то моральное окоченение, уже должно повеять тухлятиной, но арбуз все не лопается. Девки пляшут, Миртл вспыхивает кровью под "лааав из блайднес, ай донт вонт ту си", как реклама неправильного перехода через дорогу, и ДиКаприо умирает невероятно красивый в черном купальном костюме на загорелое тело, чтобы лежать потом среди бесконечно белых цветов в розовой "тройке".
И персонаж Ника отдувается за всех, глотает нелопнувший арбуз и носит его в себе до эпилога.
Семечки из арбуза вылезают у него на лице трехдневной щетиной, антитезой платочку. Поняли? Платочек - красиво. Небритый мужик - что-то случилось. В эпилоге арбуз исходит из него текстом, и чтобы всем было понятно, что это арбуз, на арбузе пишут "АРБУЗ" - великий, то бишь, Гэтсби, роман в пересказе на визуальный ряд, зеленый огонек пошел, это символ надежды.
Ник проспался и написал роман.
Все будет хорошо.
Видите, он побрился.
