Говорят, что жители Туниса по своей ментальности ближе всего к европейцам среди прочих обитателей арабского мира. Мне сложно безусловно подтвердить или опровергнуть этот тезис, но контраст с египтянами в самом деле разительный. Тунисцы выигрышно выглядят даже на фоне жителей приграничных китайских районов – стремления навязать ненужную покупку или услугу втридорога в них заметно меньше. Я говорю про преимущественно туристические места; в египетской глубинке отношение к белым туристам, говорят, тоже куда менее потребительское, не говоря уже о китайских городах вдали от российской границы. И все же в Тунисе есть места, где от местного населения хочется держаться как можно дальше. К числу таких мест относится медина курортного Хаммамета. 1 Медина – это окруженная стеной старая часть города. У Хаммамета она сравнительно невелика, но зато и более рафинированная, чем в других городах Туниса (медины сохранились всего в пяти городах этой страны).
2 Существующие стены значительно моложе – они были возведены арабами лишь в XIII столетии, а в целом существующий вид оборонительный периметр медины принял еще позднее – в XV веке.
3 Туристы чаще всего прибывают к медине на такси, поэтому у стоянки дежурят местные жулики. Одни из них кидаются пожимать руку оторопевшим туристам и радостно восклицать, что узнали их, так как работают в их отеле, скажем, поварами. При этом имя отеля чаще всего называют правильно – они давно уже вызубрили все виды цветных браслетов, что выдаются туристам при заселении в Хаммамете. Со мной, правда, вышла промашка – я терпеть не могу браслеты ни в ночных клубах, ни в отелях, равно как и наклейки на одежду на групповых экскурсиях – у меня они прочно ассоциируются с собачьими ошейниками. Поэтому в отеле я таскал свой браслет в сложенном виде в кармане рубашки и предъявлял по требованию. После не более чем секундного замешательства жулик не стал конкретизировать, где же именно я остановился, продолжив на более чем средненьком английском обычную в таких случаях легенду, мол, мой брат тут лавку держит, лично для тебя по моей просьбе даст лучшую цену и огромную скидку. Понятное дело, что реагирование на подобные предложения означает прямо противоположное – покупку по завышенным ценам. Кроме того, на мой взгляд, в магазинчиках медины продают вещи малоинтересные, преимущественно сущую дребедень.
4 По Старому городу тоже лучше передвигаться с целеустремленным видом и быстрым шагом, особо не глазея по сторонам. Видами медины можно без всякой нервотрепки любоваться со стен цитатели-касбы, в то время как размеренная прогулка непосредственно по узким улочкам будет сопряжена с повышенным вниманием со стороны упомянутых выше мелких жуликов и прочих магазинных зазывал. Впрочем, на вкус и цвет – кому-то такие вещи особого дискомфорта не доставляют.
5 Вход в касбу имеется только непосредственно с улиц медины. Билет, если ничего не путаю, стоил три динара и еще динар брали за фотографирование (стандартная цена для Туниса). Стоит попасть внутрь – и наступает блаженная тишина, больше никто не бежит за тобой, не ловчит и не врет, не пытается навязать что-то совершенно ненужное. В то позднее утро людей в касбе, кроме билетерши и разок прошедшего через двор садовника, мы не застали вовсе. Тем самым вся крепость неожиданно оказалась предоставлена по сути нам одним.
6 Касба превращена в своеобразный музей, административные службы которого занимают помещения бывших казарм и военных складов. Во дворе выставлены какие-то камни римского, а может, даже пунического периода. Правда, пояснительных табличек в этом музее практически не оказалось, поэтому чаще всего на тему того или иного экспоната приходилось гадать. На всей территории мне удалось найти только две таблички, зато, к счастью, не только на арабском и французском языках, но также и на английском.
7 Крепость представляет собою довольно обширный зеленый дворик, окруженный почти правильным квадратом стен с длиной стороны около 50 метров. Близ одного из углов двора стоит небольшой мавзолей местного святого – Мохамеда Бу-Али (sidi Bou-Ali Mohamed).
8 Судя по табличке у входа в усыпальницу, он служил в гарнизоне касбы в конце XV века и посвятил свою жизнь вере и молитвам.
9 Мавзолей устроен так, что сейчас даже можно заглянуть внутрь, где, впрочем, в тесном освещенном крохотным оконцем помещении почти ничего нет – предельный аскетизм.
10 В другом углу двора, у подножья ведущей на стены широкой лестницы, выставлены старые пушки – в отдельные периоды своей истории касба Хаммамета представляла собою достаточно грозную крепость.
11 Мне сложно датировать выставленные пушки, но, судя по всему, они принадлежат к разным эпохам – от позднего Средневековья и до конца XVIII столетия.
12 Стены касбы куда древнее стен медины – они ведут счет своим годам еще с IX века. Правда, изначально цитадель была лишь чем-то вроде сторожевого поста и по совместительству дома управляющего имуществом местных правителей. Только около 1463 года уже при калифе Утмане из берберской династии Хафсидов (Hafsid Uthman, он же Othman) (прав. 1435–1488) касба была значительно расширена и превратилась в настоящую крепость. Также там разместились городская резиденция губернатора и гарнизонные казармы.
13 Обновленная цитадель не спасла династию Хафсидов, которые в XVI веке оказались между Османской и Испанской империями, как между молотом и накавальней. После очередного признания себя вассалами врагов ислама берберские правители были низложены турками. Вскоре после этого крепость была перестроена, исходя из требований наступившей эпохи огнестрельного оружия. И если итальянские путешественники в 1587 году описывали касбу Хаммамета как слабый форт с крошечным гарнизоном, не имевший ни башен, ни пушек, уже в 1610 году это была вполне серьезная цитадель, защищенная не только отрядом из шестидесяти янычар, но и мощной артиллерией на хорошо укрепленных стенах.
14 Объяснение этой трансформации найти очень легко – постоянные атаки с моря. В частности, в 1601 году всего три сотни испанцев обратили в бегство весь гарнизон Ла-Магометы (как европейцы тогда называли Хаммамет), захватив в плен семьсот человек. Правда, преимущественно женщин и детей, поскольку турецкие солдаты оказались слишком уж легки на ногу. В частности, эта операция описана в мемуарах авантюриста Алонсо де Контрераса (Alonso de Contreras). Впрочем, там же описан штурм города 1605 года, в котором Контрерас также принимал участие и который окончился сокрушительным поражением, несмотря на многочисленность объединенных сил испанцев, итальянцев (сицилийцев) и мальтийцев. Неудача постигла христиан главным образом из-за поданного в разгар казалось бы успешно складывавшегося для них сражения сигнала к отступлению. Он вызвал полную неразбериху в рядах атакующих, чем успешно воспользовался приунывший было, но зато численно превосходящий противника гарнизон крепости. К слову, кто и почему подал тот сигнал, остается неизвестным до сих пор, тайна его едва ли будет когда-нибудь раскрыта. Как бы то ни было, большая часть десанта – порядка 1200 человек – оказалась вырезана маврами на берегу перед крепостью или утонула в попытке вернуться на корабли вплавь. Судьбу последних разделил и аделантадо (командующий) экспедиции.
15 Идущая вдоль моря стена выполняла роль артиллерийской платформы.
16 Западный бастион, выступающий за линию стен касбы и медины, фланкирующий огонь которого с высоты 12 метров мог доставить осаждающим массу проблем.
17 Берег вдали изгибается, белая полоса застройки слева относится к новому району Ясмин (Jasmin), формально также входящему в состав Хаммамета.
18 Берег к западу от касбы и медины, бывавший свидетелем многих кровавых драм, сейчас выглядит мирным пляжем.
19 Впрочем, из-за снующих и пристающих там скорлупок, главным образом рыбацких, купаться лучше все-таки в другом месте.
20 На север вдоль широкой полоски пляжа уходит одна из главных артерий Хаммамета – авеню Хабиба Бургиба (Habib Bourguiba), названная в честь первого пожизненного президента независимого от Франции Туниса. Несмотря на то, что сейчас его в этой стране вспоминают в основном в лучших красках, свергли его все-таки в результате революции, хоть и бескровной, получившей название Жасминовой.
21 Над обращенной к медине стене развивается государственный фраг Туниса. Кстати, небольшой бастион на заднем плане – единственное, что сейчас напоминает о касбе времен Хафсидов, все остальные башни и стены оказались полностью перестроены.
22 Остроконечные зубцы восточного бастиона в стиле мультфильмов об Алладине – свидетельство неудачной прежней реставрации касбы. Зато между них отлично видно Старый город.
Однако поразглядывать медину я предлагаю уже во второй части прогулки по Хаммамету. Кстати, если вам нравится мой блог, вы можете поддержать его в голосовании на отборочном туре соискания Дальневосточной интернет-премии «Стерх». Благодарю всех откликнувшихся! :) | ||||||
