В комментариях к посту о Викторе Драгунском меня снова спрашивают:
«А это правда было? Это вы приходили из школы или прибегали со двора, и рассказывали своему папе, и он это все записывал? Или просто смотрел на вас, и описывал ваши приключения?»
Значит, снова надо отвечать.
Ответов два. «Конечно, нет» и «Разумеется, да». Оба ответа – правдивые.
Конечно, Виктор Драгунский сочинял свои «Денискины рассказы» совершенно самостоятельно, безо всяких подсказок со стороны восьмилетнего мальчишки. Больше того. Все – да, именно все (может быть, кроме «Что я люблю» и «Что не люблю») – все рассказы придуманы автором. Я не менял самосвал на светлячка, не видел в цирке Девочку на Шаре, меня в том же цирке не хватал по ошибке клоун Карандаш и не утаскивал под купол. Я не попадал в автомобильную аварию, описанную в рассказе «Человек с голубым лицом». Мы с Мишкой не врали наперегонки на уроке, я не пел куплеты «Папа у Васи силен в математике» и не пил целую бутылку лимонада, чтобы весить ровно двадцать пять кило.
И, самое главное, я не выливал манную кашу из окна.
Хотя меня спрашивают уже почти пятьдесят лет:
- Дениска, Денис, Денис Викторович! А про кашу из окна – это правда?
Неправда.
Да, я терпеть не мог манную кашу. Но из окна я ее не выливал. Но не потому, что я был такой воспитанный. Я не сделал этого по причинам куда более простым. По техническим причинам в прямом смысле слова. Дело в том, что мы жили в подвале. Окно было высоко-высоко. Примерно на высоте роста взрослого человека. Подоконник был на уровне асфальта. Я не говорю «на уровне тротуара», потому что окно выходило во двор. Но всё равно иногда видны были чьи-то ботинки, идущие мимо. Так что если бы мне и пришла в голову мысль выплеснуть кашу в окно, мне надо было бы встать на стул, забраться на подоконник – и я бы, конечно, обляпался сам.
А летом 1961 года мы переехали в новый дом, в кооператив артистов эстрады. Квартира была на 11-м этаже. Так что и тут с кашей не получается – если бы я ее выплеснул, она бы развеялась на мельчайшие брызги, ее отнесло бы далеко, и вряд ли пострадавший дяденька сумел бы меня уличить.
Но хватит о каше, честное слово!
Вот я сказал, что нет, книга не про меня. Доказал вполне убедительно. А теперь скажу, что да, конечно же, про меня.
Но не в смысле отдельных приключений, которые, еще раз повторяю, выдуманы все, от первого до последнего эпизода. А в смысле атмосферы. В смысле жизни, которая там описана. Это моя мама, с глазами зелеными, как крыжовник. Это наш двор, наша квартира, наша школа. И зоомагазин, и велосипед с мотором, и дача. Учительница у нас была Раиса Ивановна, так её и звали. Мишка и Алёнка – реальные люди, с Мишкой я до сих пор дружу. И дачный сосед Климентий Борисович со своей собакой Чапкой, и Ванька Дыхов (недавно умерший старший приятель моего детства Иван Дыховичный) – все они жили на свете. Даже управдом Алексей Акимыч, мелькнувший в двух рассказах – он был, честное слово!
А поскольку там удивительно точно описана моя жизнь – мое детство, мой восьмилетний и чуть старше возраст – поэтому эта книга, конечно же, про меня.
Про меня лично, да.
Но и про сотни тысяч мальчиков и девочек примерно 1950 года рождения. Потому что у каждого была своя Раиса Ивановна, и свои Мишка и Аленка.
Но самое главное – эта книга не о приключениях, а о переживаниях. О чувствах восьмилетнего человека.
Наверное, поэтому эти рассказы читают уже пятьдесят лет.
