В столице продажи техники пошли через кооператив «Агропрогресс» — его открыли коллеги Малкина по МИИТу Александр Брянцев и Сергей Мосин, чтобы строить теплицы. У кооператива появились два новых учредителя — Иванишвили и Малкин. Позднее начались прямые поставки кнопочных телефонов из Гонконга. «В 1990 году у нас был портфель контрактов на $11 млн», — гордо сообщает Иванишвили, добавляя, что фирм такого масштаба в те годы в Москве было всего две–три
Далее партнеры рассудили: зачем работать с чужими банками, когда можно создать свой? Тем более что финансовый бизнес в начале 1990-х был на подъеме. Партнеры по «Агропрогрессу» зарегистрировали банк без проблем — на время регистрации в учредители пригласили фонд «Вечная память солдатам», который возглавлял ветеран Анатолий Безуглов. Тот был знаком с главой ГУ ЦБ по Москве Константином Шором. Название нового банка — «Российский кредит» — придумала супруга Шора.
Безуглов ушел почти сразу после регистрации банка. Тепличных дел мастер Брянцев тоже решил, что заработал уже достаточно денег (около $60 000) для безбедного существования. Партнеров осталось только трое. Мосин в бизнесе долго не продержался. «Воровал у себя же, — говорит Иванишвили, — у своих партнеров!» Иванишвили выкупил долю Мосина в «Российском кредите», доведя свой пакет до 67%. У Малкина было 33%
Все нити управления банком держал в своих руках Иванишвили, а Малкин по большей части выполнял представительские функции. «Он по натуре не мог руководить, — рассказывает о своем партнере Иванишвили. — Он очень образованный, много книг прочел, в искусстве отлично разбирается… Но дирижировать ему не дано». Малкин, с которым мы разговариваем в зале приемов центрального офиса «Российского кредита», не спорит: «Я в основном занимался связями «Российского кредита» с внешним миром». Малкин ходил на предвыборные встречи олигархов с Борисом Ельциным и Анатолием Чубайсом, где могла оказаться пресса. Он же получил для «Роскреда» все необходимые лицензии, готовил банк к конкурсам на обслуживание различных бюджетных счетов, привлекал крупных клиентов
Но основной козырь — счет Роскомдрагмета, по которому в середине 1990-х проходили крупные суммы от продажи золота за рубеж, — банк получил благодаря Иванишвили. Именно он в начале 1995 года уговорил тогдашнего главу Роскомдрагмета Евгения Бычкова открыть счет в «Российском кредите». Непосредственно перед августовским кризисом депозит Роскомдрагмета в банке составлял $27 млн, и у него всегда были большие остатки на счетах — до $100 млн. Позднее, когда Бычков потерял свой пост в связи с нашумевшим делом Golden Ada,(по амнистии) Иванишвили устроил его в банк вице-президентом: «Он просто плакал, не знал, что делать, и единственным человеком, который ему помог, был я»
(Президиум Верховного суда по новой рассмотрел скандальное дело в отношении одного из руководителей фирмы Golden ADA Андрея Козленка. Его и ряд крупных бизнесменов и чиновников, в том числе бывших главу «Роскомдрагмета» Евгения Бычкова и начотдела аппарата правительства РФ Игоря Московского, обвиняли в беспрецедентных аферах с государственными алмазами и золотом на 200 млн долларов.)
Стратегией развития банка занимался в основном Иванишвили.
Широкое присутствие «Российского кредита» по всей стране помогло банку быстро выбиться в лидеры. Первый офис банка в Москве открылся на Нахимовском проспекте, в магазине «Научные приборы». Роскошный Морозовский особняк на Смоленском бульваре, визитная карточка «Роскреда», появился значительно позже — банк получил его в длительную аренду благодаря помощи советника председателя Верховного Совета, а потом депутата Госдумы Артура Чилингарова — Малкин знал его еще с 1975 года как приятеля своего родственника. На реставрацию здания ушли три года и $6 млн, зато потом было чем похвастать перед клиентами
«Российский кредит» сильно пострадал от кризиса — у него было много облигаций внешнего российского долга и акций предприятий, которые после кризиса ничего не стоили, в то время как долги банка достигали почти $1 млрд.
В июне 2000 года в банке появился известный израильский предприниматель, советник посла Анголы в России Аркадий Гайдамак. Он предложил $200 млн за 25% банка. Иванишвили с радостью согласился. Но сделка так и не состоялась. «Я вошел в совет директоров «Российского кредита» с целью ознакомления, но практически сразу ушел. Мы с Борисом Григорьевичем не были партнерами. Я его уже 6–7 лет не видел», — говорит Гайдамак
На самом деле это была уже вторая попытка сотрудничества.
В первый раз Гайдамак появился в банке благодаря Малкину. Как говорит сам Малкин, в 1999 году он случайно встретился с Гайдамаком в холле отеля и тот уговорил совладельца «Российского кредита» поучаствовать в сделке с долгом Анголы, пообещав доходность на инвестиции 20%
Суть операции в самых общих чертах состояла в следующем. В 1996 году Россия переоформила $5 млрд ангольского долга в векселя номиналом $1,5 млрд со сроками погашения до 2016 года. Гайдамак, имевший выходы на российское правительство, предложил сократить срок выплат, взяв на себя обязательство выкупить векселя за половину номинала в течение восьми лет. Купив вексель за полцены, Гайдамак предъявлял его ангольцам, те поставляли в погашение бумаги нефть «одной западной нефтяной компании», она расплачивалась с Гайдамаком — у него появлялись деньги на новый вексель.
После кризиса у российского правительства родилась идея выкупить свои сильно подешевевшие долги перед Лондонским клубом. Гайдамаку было разрешено покупать у России ангольские векселя не за деньги, а за облигации (PRIN и IAN), в которые был переоформлен российский долг. Ангольско-израильский предприниматель заторопился — российские облигации нужно было скупать, пока они не подорожали. Тогда ему и понадобился Малкин.
«Гайдамаку не хватало своих средств для скупки российских долгов», — вспоминает он. А у Малкина были деньги, вырученные от продажи Лебединского ГОКа, которые необходимо было поскорее оборачивать с прибылью, чтобы помочь «Роскреду» расплатиться с кредиторами. Сделка получилась взаимовыгодной. Как сказал Forbes Гайдамак, он с партнерами заработал на этой операции $150 млн. На долю Малкина пришлось $22 млн (правда, ему в течение четырех лет пришлось отвечать на вопросы швейцарского следователя по делу финансовой компании Abalone, в которой Малкин был партнером Гайдамака)
Дело о списании ангольского долга, равно как и примыкающее к нему дело «Анголагейт» – о незаконных поставках режиму душ Сантуша российского оружия, – стремительно разрастается. В скандальной истории о том, как обеспечение обороноспособности законно избранного правительства душ Сантуша вылилось в массированное разворовывание и отмывание государственных и кредитных средств, замешаны политические и финансовые деятели Франции, Евросоюза, США, Израиля. Однако России и ее политикам и финансистам в этой афере века принадлежит особое, едва ли не главенствующее место.
Когда в декабре 2000 года сын покойного президента Франции Жан-Кристоф Миттеран был взят под стражу, дело «Анголагейт» заполнило страницы французских газет. Миттеран-младший, в прошлом советник отца по делам Африки, обвиняется в получении взятки в размере 1,8 миллиона долларов от предпринимателя Пьера Фалькона за то, что в свое время свел последнего с президентом Анголы, тем самым положив начало масштабной оружейной сделке.
Пьер Фалькон в это время сидел в парижской тюрьме La Sante, а на арест его делового партнера, выходца из России Аркадия Гайдамака, был выписан международный ордер за номером 0019292016. В декабре 2000 года Фалькона отпустили под залог в 105 миллионов франков.
По данным следователей, господа Фальконе и Гайдамак лично получили 60 и 130 миллионов долларов соответственно, в случае Фальконе это произошло при посредстве компании "Brenco". Расследование перемещения фондов со счета СО-101436, открытого фирмой "Abalone" в женевском банке UBS, проведенное между 1997 и 2000 годом, выявило и других бенефициариев. Так, Элисио де Фигуеиредо (Elisio de Figueiredo), ангольский посол по особым поручениям во Франции, получил 18,8 миллионов долларов на счет, открытый на Каймановых островах. Российский банкир Виталий Малкин получил от "Abalone" 48,8 миллионов долларов.
Впрочем, Аркадий Гайдамак утверждает, что русско-ангольская операция "не привела ни к малейшему расхищению". Он заявил корреспонденту "Le Monde", что он и два его партнера по "Abalone", господа Фальконе и Малкин, разделили 50 миллионов долларов за 5 лет. "Это была классическая трейдинговая операция, чрезвычайно выгодная для нас", - объяснил он.
конце 1996 года Россия и Ангола подписали соглашение о реструктуризации долга, предполагавшее, что Ангола выплатит 1,5 миллиардов долларов вместо 5 миллиардов. На этот момент центральный банк Анголы выписал по требованию министерства финансов России 31 простой вексель на сумму в 48, 362 миллионов долларов каждый, выплата по которым должна была осуществиться до 2016 года.
Весной 1997 года Россия, желавшая получить эти деньги, сделала запрос в компанию "Abalone Investments Limited", находившуюся под управлением Гайдамака и Фальконе, к которым затем присоединился господин Малкин. Гайдамак находился в тесном контакте с правительством Виктора Черномырдина; Фальконе входил в окружение ангольского президента; Малкин руководил банком "Российский кредит" до 2000 года, когда Гайдамак сменил его на этом посту. Их целью было повторное использование векселей, полученных Москвой, которые они хотели вложить с выгодой для министерства финансов, благодаря ангольской нефти: в итоге 30 мая 1997 года "Abalone" подписала соглашение о покупке нефти на сумму в 1, 5 миллиардов долларов с компанией "Sonangol", которая действовала от имени правительства Анголы. Параллельно "Abalone" подписало соглашение с трейдинговой компанией "Glencore", единственной способной выдать аванс. По словам Гайдамака, около 800 миллионов долларов - во избежание риска в работе трейдинговой компании, были положены на счет женевского банка UBS, который затем направил эти деньги в министерство финансов России. Также "Abalone" удалось перекупить 16 аккредитивов из 31, до тех пор, пока правосудие не заблокировало сделку, заморозив счета.
Проверка счетов "Abalone" в UBS, между 16 июля 1997 и 17 июля 2000 года, однако, показала, что деньги были перечислены на московский счет министерства финансов лишь дважды: 145,1 и 16, 7 миллионов долларов соответственно, тогда как нефтяной компанией "Sonangol" были перечислены около 773 миллионов долларов. По словам Гайдамака, есть объяснение для этого расхождения: после выплаты по первым векселям, компания "Abalone" и российское правительство подписали дополнительное соглашение. Вместо того, чтобы получить поступления фондов, Россия решила выкупить свои облигации при посредстве "Abalone". Схема операции, по описанию Гайдамака, была следующей: "Abalone" переводит деньги, полученные от "Sonangol" пяти компаниям, расположенным в Израиле, Люксембурге и на Кипре, которые затем выкупают российские облигации.
Несмотря на то, что лишь очень малая часть ангольского долга попала в кассы государства, Аркадий Гайдамак, кажется, сохранил прекрасные отношения с Кремлем. Следствие располагает "записной книжкой" господина Фальконе, безусловно, "отредактированной" в 1999 году, где написано: "А. Г. сообщил мне, что встречался с Путиным, который сказал ему, что в рамках политического сотрудничества готов предоставить ему безвозмездно 100 миллионов долларов".
А вот Бидзина говорит,что никого из них не знает.....ни в каких "темных" делах не замечен....и вообще о деле "Анголагейтс" узнал только на первом заседании парламента Грузии....
Ну конечно,если соучередитель банка "Российский кредит" В.Малкин получал деньги от Гайдамака за спиной Бидзины имеющего 67% акций этого банка.......
Червильские пингвины,наверно и поверят своему кумиру....а меня что-то терзают смутные сомнения....
Материалы взяты с сайтов www.forbes.ru,agentura.ru и Compromat.ru
